Шляпки встречаются разные: лёгкие, приветливые, строгие и чуточку заносчивые, легкомысленно-игривые и несколько отчуждённо-чопорные, пышные и элегантные... словом, очень похожие на своих владелиц. Знавал я как-то одну, которая, как и её хозяйка, просто обожала цветы. В отличие от некоторых шляпок, привыкших свысока горделиво взирать на окружающих, эта всегда готова была превратиться хоть на время в импровизированную вазу для ярких полевых растений. В особенности ей нравились хрупкие алые маки, пышущие жаром кипучего лета, и нежно-голубые васильки, впитавшие бескрайнюю синеву небес и прохладу задумчивых рек. В этом единстве противоположностей рождалось нечто необъяснимое и прекрасное, волнующее несбыточными мечтами. Бывало, бродя по окраине леса, где изнывающая от палящего солнца степь пыталась хоть краешком укрыться в тени величественных деревьев, хозяйка собирала цветы и бережно складывала их в соломенную шляпку, с которой вместе исходила всю округу, а та старалась незаметно стать чуточку просторней, чтобы цветов могло поместиться как можно больше. Когда шляпка наполнялась, хозяйка бережно ставила её с собою рядом, а сама присаживалась у корней древнего дуба-великана с густой раскидистой кроной и, опершись на него спиной, не спеша открывала томик любимых стихов. Она начинала вполголоса мечтательно читать волнующие строки о романтике чистых, искренних чувств и манящих просторах дальних странствий, а шляпка слушала и млела от удовольствия, потому что, кроме цветов, она обожала ещё и хорошие стихи, впрочем, как и её хозяйка...